«Я всегда знала, что вы меня любите. Много раньше, чем вы узнали об этом…» - скажет Мелитриса, встретившись с любимым после всех испытаний.
Если Никита достаточно долго не может разобраться в своих чувствах, то она, как мы понимаем, влюбляется сразу. Недаром же, услышав от соседки-фрейлины совет копить деньги, чтобы принимать кавалеров, она подумает: «Но если появится когда-нибудь победитель её сердца, то имя ему будет Никита. А для свидания с ним не грех и денег накопить…» И недаром при встрече с Анной Фросс её охватит «ревнивое чувство» и собеседница уже не покажется ей «милой и любезной». А потом, «топнув ногой» признается сама себе: «Сознайся, черепашка очкастая, ты просто ревнуешь! Как не стыдно!.. Но именно из-за этого между нами никогда ничего не будет общего, она сама по себе, я сама…»
Мелитрисе ещё невдомёк, что эта особа «использовала имя фрейлины Репнинской в тайной депеше», стремясь придать себе веса. И именно из-за того неопытная девушка окажется втянутой в шпионские интриги.
«Военная секретная служба разведывает тайны противника и отлавливает прусских шпионов, присланных к нам Фридрихом II», - так объяснит Мелитрисе сотрудник оной службы, намеревающийся использовать её. Но это намерение возникнет позже, когда «на основании её крайнего простодушия» убедятся, что обвинения ложны (цинично, но очень здраво Лядащев станет рассуждать: «Девица вляпалась в грязную историю, и кому же теперь отмывать запятнанную репутацию, как не ей самой. Спросим: справедливо ли так ставить вопрос? Вне всякого сомнения! А если трудно ей — не сахарная, не растает»), а сама она достаточно умна: «А головка у нее работает, хитрый бесёнок. Очень хорошо соображает девица!»
А сначала ей предъявляют страшное обвинение: «У нас есть неоспоримые доказательства, что вы — отравительница. То есть вы собственноручно предприняли преступное предприятие, пытаясь отравить Её Императорское Величество Елизавету. Запираться бесполезно».
И захватить её сумели ведь только из-за любви к князю! Незнакомая женщина сообщила: «Случилась беда. Ваш опекун князь Оленев… Он жив, не волнуйтесь. Просто его ранили на дуэли. Он желает вас видеть». И она «поверила сразу и безоговорочно. Всё в жизни повторяется, — любил говорить князь Никита, очевидно предчувствуя, что опять будет ранен и похожая на Марию девушка будет обмывать его рану. Мелитриса хорошо помнила рассказ про дочь ювелирщика и сочувствовала ей всем сердцем». Потом ей объяснят: «Я всё придумала про дуэль. Я вашего опекуна в глаза не видела… Ну как вы не понимаете? Мне надо было как-то привезти вас сюда. Так бы вы не поехали».
Она будет мысленно обращаться к князю: «Возлюбленный! Молюсь, чтобы ты здравствовал и преуспевал во всем, как преуспевает душа твоя…» - и в Пруссию согласится ехать, лишь увидев письмо, написанное якобы Никитой, что он отправляется на её поиски («Путешествие моё по Пруссии может затянуться. Хоть Мелитриса не иголка в стогу сена, согласитесь, отыскать её будет мудрено. Из Кёнигсберга напишу») – «Она стоптала бы три пары башмаков железных, притупила три посоха кованых, чтоб найти своего Финиста». И всё время будет размышлять: «Чем она прогневила Господа? Наверное, грешной и запретной своей любовью… Может быть, другого мужчину любить и угодно Богу, а этого нет. Потому что он старше её, он опекун, он должен быть как отец, а она голову потеряла. Потеряла и не хочет её найти, чтобы водрузить на место. Мелитриса засмеялась сквозь вдруг набежавшие слезы. Не могу… Или не хочу? А может быть, это одно и то же? Молитва её кончилась обычным вопросом и обычной мольбой: "Господи, можно мне его любить? Можно?.. Где ты, мой любимый? Господи, где он?"» И окончательно втянется в поиски неуловимого Сакромозо, услышав от Лядащева, как связаны судьбы её любимого и мальтийского рыцаря. «Услышанное потрясло девушку. То, что её судьба тоже соприкасается с Сакромозо, казалось ей чудом и знаком небес». И станет под именем графини Грауфельд искать встречи с неуловимым агентом…
И она стойко перенесёт всё. Она обрадуется поездке в Польшу («она знала, что они едут в расположение русской армии, где, по её мнению, обретался сейчас князь Оленев»); попав в руки людей Сакромозо, рассчитывающих получить от неё ценные сведения (Лядащев просчитался, не зная, что «переправлять сведения о русских кораблях сейчас в Петербурге было некому», врагам ясно, что девушка ведёт какую-то игру, но какую именно? «Она могла бы много нам порассказать», - заметит Сакромозо), она держится мужественно, в самые страшные минуты думая о побеге: «Боится потерять, — подумала девушка. — Потеряешь как миленький! Другой возможности у меня не будет. Только бы не застрелили, как давеча служанку… Но вряд ли он решится стрелять в эдакой давке», - и ей удаётся бежать…
А дальше будут скитания переодетой мальчиком девушки, борьба с голодом. Вот какой увидит её пастор Тесин: «Пастор поднял голову и увидел перед собой мальчика, вернее подростка. Лицо его было бледным, болезненным, взгляд распахнутым и внимательным, так обычно смотрят очень близорукие люди… Волосы его торчали космами, камзолишко болтался, как на вешалке, руки в цыпках, ноготь на большом пальце посинел, словно его прищемили дверью, а может, в бою, на правом запястье грязный, окровавленный бинт».
Как она сумела продержаться, что дало силы? «Она держалась за мысли о Никите, как держится смертельно больной человек за голос сидящего рядом». Она думает о нём постоянно, не стесняясь своих мыслей, и это и даёт ей силы идти дальше – «Князь Никита словно выплыл из тумана — поясной портрет. Он улыбался ей из прежней жизни с тем ласковым и снисходительным выражением, каким награждают котят или других милых животных. "Нет, князь, так не пойдёт, — мысленно сказала Мелитриса. — Лучше я сама буду на вас смотреть, а вы куда-нибудь вбок. И простите, я буду называть вас просто Никита"». И видит его во сне и пугается встречи: «И встретившись с ним взглядом, Мелитриса закричала исступленно: не смотри на меня. Не смотри. Лицо мое обожжено солнцем, щеки запали, а губы потрескались, они распухли и болят, разве это губы! И пробудилась от собственного крика».
Она выдержит и заключение в Кистринской крепости, где никто не узнаёт в ней девушку (она «назвала первую пришедшую в голову фамилию», сказавшись сыном полковника), а потому и не стесняется при ней в выражениях (вспомним переживания Белова, которому она открылась!). Но всё же как обрадуется появлению Лядащева! «Ну вот, теперь всё будет хорошо, — истово перекрестилась Мелитриса. — Это он за мной приехал, — глаза её опять влажно заблестели, но никаких тебе слёз, только восторг». Нет, Лядащев, конечно, не подозревал, что и она здесь, но не оставит в беде, поможет выбраться, и её вера в лучшие качества людей поколеблена не будет.
В комментариях я увидела и недоумение, как близорукая Мелитриса сумела рассмотреть и узнать Василия Фёдоровича. Могу в ответ сказать только одно. Мне в жизни приходилось общаться с очень близорукими людьми, и я заметила, что если они бывали вынуждены какое-то время находиться без очков, то как-то приспосабливались и видели хуже, конечно, чем люди с нормальным зрением, но узнавали окружающих. Мелитриса ведь обходилась без очков ещё будучи фрейлиной, и здесь, потеряв их во время бегства, она шла достаточно долго (вспоминает «безумную неделю») – наверное, тоже присмотрелась.
И только оказавшись в безопасности, она как будто надломится. «Она почти ничего не ела, все время хотела спать и даже днём, сидя в неудобной позе на стуле и равнодушно глядя в окно, вдруг отключалась, проваливаясь в чёрную бездну без снов и времени». А затем и вовсе сляжет в «жесточайшей горячке».
И всё же судьба вознаградит её. Когда-то она крикнула Лядащеву: «Ненавижу ваши шпионские задачки!» - а на вопрос, что любит, искренне ответила: «Простые человеческие вещи. Я замуж хочу за любимого человека». Это в конце концов и случится. «"Вы всё-таки нашли меня", — прошептала юная особа, не отрываясь от дверного косяка, и звук её голоса поставил всё на свои места». И будет великолепное обращение к любимому: «Если бы вы знали, мой князь, как я устала. Нет, нет, вы не убирайте руку, она мне не мешает. Просто мне кажется, что я сейчас усну. Странно, да? Это самый счастливый день в моей жизни… Разве от счастья засыпают?.. Только если я усну, не забудьте меня в этой карете… при вашей рассеянности станется. Ах, мой князь… мой Никита».
… «Через три дня они обвенчались».
**************
Земля, где так много разлук,
Сама повенчает нас вдруг.
За то ль, что верны
Мы птицам весны,
Они и зимой
Нам слышны, любимая.
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
Путеводитель по всему циклу здесь
Навигатор по всему каналу здесь